|
…всю дорогу квасили, все трое суток. Уже к Москве подъезжаем, я пошёл в туалет, выхожу в тамбур покурить, всё плывёт перед глазами. Ночь, часа три, например. Смотрю в окно, а там, на соседнем пути, паровоз дымит старинный, я только в детстве такие и видел, а Нюрка-сеструха колесо ему на ось натягивает. А оно тяжеленное, колесо-то. Килограмм семьдесят потянет. Или двести. Я кричу, дура, надорвёшься, тебе же ещё рожать. А она смеётся только, дура. Как раз поезд чего-то притормозил, я взял да и вырвал дверь нахер, и выпрыгнул из вагона. Ага. Встал, кровь с морды стёр, а ни её, ни паровоза. И след простыл. Вот ты, думаю, зараза, теперь пешком топай. Смотрю, там деревня какая-то. Я туда, а там китайцы на наших наступают, ну там эти хуйвейбины. А наши солдатики ружья в воду побросали и убежали в лес. Я думаю, надо Родину защищать скорее, а то они тут всё завоюют нахер и угонят нас в Германию. Разделся и давай в пруд в этот нырять за оружием. А там только дотронешься кончиками пальцев всё вглубь уходит. Уходит и уходит уходит и уходит. Ничего не достал, потом вылезаю и нет никого, китайцы уже дальше пошли на Москву. Думаю, надо же как-то сообщить Брежневу в Кремль, чтобы выслали дополнительные наряды милиции. Позвонить из правления колхоза, где у них здесьправление? Сразу побежал, даже одеться не успел, некогда. И стал в какой-то домстучаться, кричу, китайцы наступают, нужно в Москву срочно сообщить. Не открывают сволочи, боятся чего-то. Или нет никого. Но слышу шепчется кто-то, я к другомудому, там тоже никого, но кто–то ходит и ходи тходит и ходит окаянный стеклянный деревянный сука а у меня уже шерсть на лапах растётияуже вижу волканечеловек и я тогда почему-то обрадовался так сталохорошо легко ну думаю бля сейчас я вас всех порву суки наконец-то явасвсехпорвусукииту тмн евдругта кстраш ностало насталотакое страшно естраш но е что явсталначетверенькиикакзавоюы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-й-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о!!! |
