…Конец первой недели Великого поста. Очередь людей пришедших к исповеди. Исповедует отец Даниил, иеромонах. Это старичок такой симпатичный, маленького роста и с длинной, до пояса, серой бородой… Похож на строгого гнома… Он всю жизнь прослужил регентом, говорят. А пару лет назад его рукоположили…
…Придел, где исповедуются, совсем крохотный, а Даниил немножко глуховат. Поэтому тайны исповеди никакой здесь не получается. Если кто-то не расслышит случайно, что говорил исповедуемый, то по громким простодушным наставлениям батюшки непременно поймёт о чём речь…
…подходит очень благообразная старушка. Чистенькая такая, маленькая, глаза умные, лицо ну прямо светится всё …
-Грешна, Матрона?
-Грешна, батюшка…
-Чем грешна?
-Гневалась…
-Нехорошо… А на кого же ты гневалась?
-Да мне, батюшка, вспомнилось тут днями, как святителя Тихона милиционеры забирали… В тюрьму… Тогда ещё, в двадцатые годы… Как они прихожан-то ногами били… Всё на моих глазах… Священников за бороды таскали… Я как вспомнила, не вытерпела да и обругала их «дураками»…
-Кого обругала-то? Священников?
-Да что ты, батюшка!.. Как можно… Я милиционеров этих ругала, и других, которые им помогали…
-Не понял опять! Кого ты ругала?
-Да вот этих вот, которые святителя-то арестовывали…
-Так ты «дураками» ругала тех, кто на святителя руку поднял? Кто православных избивал да иереев таскал за косы? Верно ли я тебя понял?
-Так, батюшка, так… В пост ругала их «дураками»… Гневалась… Грех большой…
Отец Даниил покраснел, выпятил губы и так грозно посмотрел на прихожан, будто именно они теми самыми милиционерами и были.
-«Дураками», говоришь?! …А кто же они и есть?!! …Да ты им ещё польстила! …Они не дураки, они хуже! Они самые настоящие… - Даниил воздел было грозный свой перст горе, но вдруг осёкся и смущённо посмотрел на старушку… Потом прокашлялся немного… - Да… Ты вот что, Матрёна… Ты… это… говела?
-Говела, батюшка, как же… - с некоторой даже обидой произносит она…
Отец Даниил накрывает её быстренько епитрахилью, крестит и читает разрешительную молитву…
…Когда же старушка после отпущения грехов шагнула в сторону среднего храма, монах вдруг улыбнулся ласково да и спрашивает: «Так ты что ж, матушка, святителя Тихона своими очами видала? …Я-то ведь тоже его застал, мальчиком ещё, когда в хоре пел … » «Видела, батюшка, видела… - просияла Матрёна. - А ещё он мне чудо совершил, святитель-то…» «Какое чудо?» - насторожился Даниил.
-А вот какое. У меня муж был. Уж такой замечательный человек. Такой вежливый, заботливый. За всю жизнь пальцем не тронул… И не пил. В праздник рюмочку только и всё. Не курил никогда. …Всем хороший человек. Одна беда – партейный. Родители у него такие были… Безбожники… Не окрестили даже… Но мне в храм ходить не запрещал… Любил меня…
А я-то его всё уговаривала-уговаривала… Давай, мол, тебя батюшка окрестит потихоньку… Ни в какую! Мне, говорит, не положено… Так вот и прожили. Всю жизнь не венчанные, во грехе… Время идёт, он на пенсию вышел. …Я один раз упросила, чтобы до храма проводил, и у дверей подождал бы… Ну он кое-как согласился… Приходим. .. Я чуть не бегом, к святителю… Вон туда вон, к могилке… К мощам… Да... На колени бухнулась… Давай молиться что есть мочи… Чтобы, значит, святитель-то его вразумил…
…А на третий день Валентин ко мне подходит, мужа-то Валентином звали, и говорит: «Всё! Выхожу из партии. В субботу пойдём креститься.» Я так и обмерла… Покрестили его, да сразу и обвенчались… На старости-то лет… А через неделю он взял, да и умер… Муж-то… Не болел, не мучился, лёг спать и не проснулся… Вишь, счастье-то какое… Благодать-то… И я уж понимаю, что это не просто так, это святитель постарался, перед Господом словечко за него замолвил…
…Отец Даниил от такой трогательной истории даже прослезился… Он тряс бородой и с чувством повторял: «Вот уж чудо… Вот уж действительно чудо… Вот уж так… » Все присутствующие…
|
