...у нас в части служил старший прапорщик, фамилию которого я запамятовал, прозвище же его было Пиндюра. …Он вместо традиционной ненормативной лексики, (впрочем, и вместо нормативной тоже) использовал набор экспрессивных слов и выражений собственного производства. Всего же в словаре Пиндюры таковых насчитывалось три.
Первое слово было – «альтруист!». Оно, как я понимаю, имело следующие значения: «раздолбай», «ублюдок», «пидарас», и, конечно же, «лицо недостойное носить гордое звание советского воина». Происхождение таких экстравагантных значений нуждается в дополнительном изучении. Однако в первом приближении… …крайне низкий образовательный уровень прапорщика («грамотёшки маловато») в сочетании с его же, Пиндюры, непомерной самоуверенностью... по принципу… …армейское начальство…
…Второй лексической единицей словаря Пиндюры было загадочное слово «сугарапса!!». Значений, причём весьма различных, оно имело множество: «нештатная ситуация», «бессмыслица», «энтропия», «безобразие», «распиздяйство», «беспредел», «эклектика», «проверка на вшивость» (?), «всё бесформенное, неартикулированное, нерепрессированное, хтоническое, дионисийское, смешанное». Наиболее частотное значение – «несоответствие воинским уставам». Этимология этого слова долгое время оставалась для меня загадкой, пока я не обратился с прямым вопросом о ней к самому языкотворцу. Выяснилось, что этим словом в его родной деревне называли особый род тюри состоящей из воды, накрошенного в неё чёрного хлеба, зелёного лука, постного масла, и всего съедобного, что есть в доме и, что можно покрошить. Таким образом приведённые значения данной лексемы оказались метафорами значения исходного.
Но самым замечательным было выражение «пиндюра гарабучий!!!». Оно-то и редуцировалось со временем в прозвище. Я долго пытался выяснить его этимологию, но у меня до сего дня ничего не получилось.
Значение фразеологизма было универсальным, а коммуникативный потенциал - безграничным. Ст. прапорщик Пиндюра, умело пользуясь уникальными интонационными возможностями русского языка, ухитрялся заменять двумя этими простыми словами почти всю существующую лексику.
Там, где другой мог бы послать собеседника по известному всем русским людям адресу или сообщить о своих интимных отношениях с его (собеседника) близкими родственниками, прапорщик выдавал на-гора свою «пиндюру». То же он делал, угодив молотком по пальцу или застав недостаточно одетую прапорщицу с ефрейтором Котенко. Это же словосочетание вырывалось из груди старшего прапорщика, когда он видел, скажем, необычайной красоты закат. Однополчане его великолепно понимали. Даже ефрейтор Котенко!
Да что там ефрейтор! Я и сам, неоднократно погружаясь в пиндюрин речевой поток, грешным делом начинал сомневаться: а не избыточен ли наш великий и могучий? Не слишком ли много в нём слов, выражений и грамматических форм? Ведь все необходимые современному человеку содержания можно передавать так же просто и экспрессивно, как это делал наш замеча....
|
