...Бабы мечутся, причитают, как на похоронах... Только сейчас впервые в окно догадались выглянуть и до них, наконец, дошло, как легко отсюда навернуться.
Соседка кричит Лариске: «Да чтоб я ещё раз своего придурка сюда пустила! Да тут же оказывается, костей не соберёшь!» Лариска тоже переживает. «Сейчас, - говорят, - мы тебя вытащим, не бойся. Вот только конец отвяжем».
«Я вам отвяжу! - кричу, - Ну-ка, отойдите от окна, дурищи!» Они продолжают кудахтать, а я болтаюсь между небом и землёй, набираюсь экзистенциального опыта. На улице, будто назло, ни одного мужика. То есть, вообще, никого… Представляешь? Сколько же, думаю, мне здесь ещё загорать? Неприятно как-то стало...
И тут вдруг, ба! - на противоположном тротуаре нарисовалась какая-то сутулая фигура. Я присмотрелся, вот те на! - Игорь. Собственной персоной. «Привет, - кричу, - Игорёк! Сколько лет, сколько зим! Как жизнь молодая?» «Жизнь половая - отвечает он не расслышав, - протекает нормально. …Вот, в газете меня опять пропечатали». Достаёт из сумки «Мегаполис-экспресс», разворачивает и показывает мне.
Улица - узкая. Погода - ясная. А зрение у меня - дай бог всякому… тогда было… Я глаза сощурил. Вижу. Большая фотография Игоря на первой странице, а рядом маленькая совсем - Жириновского Владимира Вольфовича. И заголовок здоровенный такой: «Певец русского онанизма».
«Круто! - говорю, - Поздравляю с большим творческим успехом!» «Да ладно, - скромно отвечает Игорь, - успех мне не в новинку. …А чтой-то морда у тебя такая красная вся? Что ли ты из бани?» Посмотрел ещё немного, подумал и добавил: «Да, а что ты там делаешь?»…
...Поднялся он, наконец, в квартиру и стали они меня тянуть. …Тянут-потянут… Вытянули, в конце концов…
|
