(Перевод фрагментов с древнекитайского, итальянского и латыни Д.Гаспарян)
I
[...] ...Не знаю как кому, а лично мне этот рассказ, я бы назвал его прозаической поэмой, напоминает знаменитый коан Хаукина о хлопке одной ладонью. Или сосновый лес омытый грозой. Или голос прибоя под зв╦здным дожд╦м... Или ветер в облаках... Это детство... Тоска о несбывшемся... Может быть именно поэтому читая его я тихо плакал... А изредка даже громко рыдал...[...]
II
[...] ...его [текста] аромат, цвет, вкус, невинность и, я бы сказал, нежная вульгарность связаны, как мне кажется, с особой позицией автора, который странным образом умеет смотреть на предмет одновременно сверху и снизу, а иногда даже изнутри. Я назвал бы такое видение сакрально-профаническим. Оно действует, как хорошее слабительное... Как освежающий и очищающий ветер. Как своего рода "иерос гамос". В н╦м поразительным образом соединяются кантовский критицизм и гуссерлевская феноменология. Удивительно, но читая, я вс╦ время сквозь сл╦зы вожделел Клавдию [...]
III
[...] Возможно это связано с тем, что в художественной форме здесь удалось достичь того, перед чем в отчаянии остановился сам великий Гуссерль, при этом автор, может быть впервые в истории культуры, сумел по-настоящему осуществить здесь дескрипцию чистого сознания с точки зрения ноэтико-ноэматической корреляции Эго и интендированного предмета, дескрипцию основанную на последовательно проводимой позиции трансцендентального солипсизма. [...]
IV
[...] Если кто-то этого ещ╦ не понял, или вообще ничего не понял, или даже и понимать-то не хочет, не стоит отчаиваться. Рассказ написан новым, предельно лаконичным и концентрированным языком. Кому-то этот язык может показаться примитивным, чрезмерно парцеллированным, деградировавшим, короче говоря, хаотичным. Ну что здесь скажешь? Авторский язык - это ведь зеркало в которое глядится читатель. И неча, как говорится, на него пенять!
Мне же этот недостижимо-высокий и в то же время благородно-низкий, а подчас и благочестиво-бесстыдный, язык напоминает упомянутый в тексте опьяняющий напиток (Спирт, т.е. Spiritus!). Он обжигает душу. Но и, подобно Соме, наполняет е╦ ощущением бессмертия. Он, по меткому замечанию Сартра, освобождает человека из "зловонного океана духа". Чем-то рассказ сродни пресловутой кварк-глюонной плазме. Может быть способностью сжигать вселенский мусор, низвергать кумиры и порождать новые миры?
Нужно всего-то навсего научиться по другому читать смыслы. Иначе думать. Иначе любить. Сменить пол, возраст или хотя бы излюбленную позу. Выучить этот новый язык. Ибо он есть язык Универсума.
Это не просто. Конечно не просто! Не зря же великие учителя предупреждали, что язык высшей реальности трудно усваивается даже высокообразованными и глубоко религиозными людьми. Что уж о вас говорить...[...]
V
[...] На самом деле автор пытается выявить имплицитную феноменологию, скрытую за кантовской эпистемологией, раскрывая, подобно психоаналитику, вытесненные кантианством содержания, т.е. его онтологические интенции... [...далее следует совершенно непереводимый пассаж длиной в двадцать одну строку, прич╦м вс╦ это в одно предложение!..] ...свидетельствующую об общей утрате онтологического измерения любого философского текста, т.е. говоря проще, о полной потере какого-либо реального смысла... [...]
VI
[...] ...Что касается лично меня, то я просто считаю своим долгом впредь рекомендовать этот рассказ каждому своему студенту и аспиранту в качестве обязательного чтения. Я предложу им сравнить текст с коаном Хаукина и помедитировать на эту тему. И сообщить мне о полученных результатах. [...]
VII
[...] ...И вот однажды ко мне, как к какому-нибудь Вон Кью-Киту прид╦т смиренный ученик и после соблюдения принятых формальностей, проявив знаки уважения, скажет: ╚Ну что ты там старый пердун рассуждаешь о хлопке одной ладонью? Ты и двумя-то хлопнуть уже не в состоянии. Про Клавдию вообще забудь вместе со своим простатитом. И не стыдно ли тебе, зануда, пудрить людям мозги заумной своей галимать╦й?" И я не улыбнусь ему вежливо. Не ударю. Не выброшу из окна. А просветлев лицом, радостно подумаю: "Ну, наконец-то! Теперь и умирать не страшно..." [...]
КРАТКИЙ КОМЕНТАРИЙ АВТОРА К КОММЕНТАРИЮ АКАДЕМИКА ПРЕОБРАЖЕНСКОГО
О ч╦м это он? "Дзен" что ли? А при ч╦м здесь мой рассказ? Ничего не понял!! Ну вот абсолютно ничего! (Кто не понял-то? - ред.)
|
