У него вдруг морда сделалась серьёзная, торжественная даже. Глаза сощурил. Уставился, как удав. И говорит загробным голосом: «Тайну я тебе открою, только ты заранее должен мне обещать, что поверишь всему, что я ни скажу». «Да уж, - говорю, - постараюсь».
-Нет, - говорит, - не надо мне одолжений. Никаких там «постараюсь»... Да - да, нет - нет! И всё. Посиди, подумай. Минуту тебе даю. Только не ошибись, смотри. Жизнь твоя сейчас решается, между прочим.
Я стопарь махнул ещё. В голове плывёт. А этому бугаю хоть бы хны. Ему цистерну надо.
Сижу, шкворчу. Как так, заранее поверить? Да мало ли он чего отмочит? Может скажет «в колодец прыгни». А Федя сидит и смотрит так, что до печёнок достаёт. Ёлкин дед! Мне вдруг страшно стало, в натуре. Просто мороз по коже...
А потом чего-то такое у меня вдруг в башке замкнуло, чувствую: верю! Чего бы ни сказал, верю, ёлкин дед! Вот ляпнет сейчас, что он царевич Димитрий, или там космонавт Гагарин, значит, так оно и есть. Верю! Гадом буду, верю!
-Вот ты мне и поверил, - говорит.
Представляешь, Васёк? Я ж ему еще ничего не сказал. А он встаёт на тубаретку, руки так размахнул и говорит: «Я есмь Иисус Христос пришедый в мир грешныя спасти, из них же первый есмь аз!»
А у меня на кухне часы с кукушкой. И как раз у него над головой оказались. Эта дура заполошная выскакивает да как начала, «ку-ку! ку-ку!» Он пальцем маятник остановил. « Это она, - говорит, - конец старой эры прокукарекала».
Я притух малость. И говорю. «Я тебе, - говорю, - конечно, верю, только не совсем въезжаю. Второе пришествие, что ли началось? Страшный суд?»
-Погоди пока. До суда дело не дошло. Я тебе сейчас всё объясню популярно. Вот вы все тут думаете, что в прошлый раз было первое пришествие. Так? Невегласы бестолковые! Это уж я в восьмой раз являлся. Спасаешь вас, спасаешь, а вам, хоть кол на голове теши! То отравят, то замуруют, то живьём зажарят собаки. Надоело. Никакого терпежу на вас не хватает!
Я в прошлое воплощение, сгоряча, возьми да скажи. Мол, покайтесь! В другой раз приду, чикаться не стану. Всё! Будет вам секир-башка. И что ты думаешь?! Ноль внимания, кило презрения. Всё переврали, перепутали. Наоборот сделали. Церквей понастроили, а на хрен мне ваши церкви, когда сами вы воры, убийцы, да пьяницы?
Сижу у себя там, в райских кущах, думаю, ну что замочить их всех? Или еще разок попробовать вразумить? Жалко всё-таки. А как вразумишь? Ведь слово давал, мол, в следующее пришествие - страшный суд. Нарушать нельзя! Ладно, думаю, пусть это будет не девятое пришествие (по-вашему - второе), а восьмое с половинкою...
Наливает ещё, дёрнули мы с ним. «Ну что, - спрашивает, - Серёга, уверовал в меня?» «Уверовал, господи!» - отвечаю. «А вот мы сейчас проверим, - говорит, -как ты уверовал». Разворачивается и со всей дури правой рукой мне по едалу - хрясь! Я с катушек. Из глаз искры. Ёлкин дед! Обиделся... «Нет, - говорю, - Федя, ты не прав!»
А он мне: «Вот ты и показал свою сучность. Ишь, как запел! "Федя!" Ты, не материться сейчас должен, а левую щёку мне подставлять. Не слыхал, что ли?» «Ну, извиняй, - говорю, - господи, не дотумкал сперва. Думал, ты по пьяни просто».
-Впредь лучше тумкай, - говорит. И по левой мне, сызнова как въедет. «Ничего, - думаю, - в таком случае можно и потерпеть».
-А что, - спрашиваю, - господи, ты и чудеса умеешь творить?
- Ё-ка-лэ-мэ-нэ! – говорит. Да я этих чудес ещё в детстве знаешь, сколько натворил? У меня вся школа на ушах стояла. Крысу из глины слеплю бывало на уроке и к училке под стол. А она там оживает. Знаешь, как весело было!
Или Яков Андреич, директор, меня вызывает в кабинет. У него папиросы кончились, он мне: «Выверни карманы!» А я: «Да пошёл ты!» Он меня по бокам - хлоп-хлоп. У него руки-то возьми да и отсохни. А после седьмого класса меня за-всё-про-всё выперли. Вот тебе и чудеса…
-А что, - говорю, - господи, начуди сейчас чего-нибудь. Очень мне посмотреть интересно.
А он: «Род лукавый и прелюбопытный! Не будет вам ни чудес, ни знамений, окромя знамения Ионы Пророка».
- А чой-то, за знамение такое? – спрашиваю. «А вот чего!» И как даст мне по новой в рыло. «Понял теперь?» «Понял, - говорю, - чего ж не понять. Только уж больно ты дерешься. Разве Христос руки распускал?»
-Вот это, - говорит, - ты хорошо спросил. Я, и правда, прошлые разы понежнее обходился. Ну и что вышло?! Погляди вокруг. Я же им паразитам всё объяснил по-хорошему. Не воруйте, мол, не убивайте, не дерите, кого попало. Любите друг друга. Ханки много не жрите. А они! Всё поперёк делают. Ну, чисто дети, ей бо!
Их одному учишь, а они будто назло. Вот я и придумал позавчера, может вас плохому поучить? А вы сделаете наоборот. И будет ладно. У вас ведь, и цари, и вожди, чего ни задумают, всё в обратную сторону получается. А если б они, ну там Политбюро, например, принимали другие решения… «Экономику развалить! Жизнь – ухудшать! Цены – повышать! Взятки – брать! Воровать всем как можно больше!». Вы бы уж давно при коммунизме жили. Не иначе.
У меня нынче заповеди другие будут. Не как в тот раз. И поведение тоже. ...Чуть что не по мне - в чушку. Чего плохо лежит - моё. Ну и с бабами, соответственно...
|
