И вот, смотрю, а рядом уже как будто совсем другая женщина. Жалкая, растерянная. Всхлипывает. Лицо руками закрыла... У меня даже слезы на глаза навернулись. Ничего не понимаю… А она, значит, рассказывает. Что-то там такое про Саратовскую консерваторию. Как приехала сдавать экзамены. Получила, мол, все пятерки. Зачислили ее. Но какая-то подружка позавидовала. Подстроила. Компанию в общежитии собрала.
Там ее напоили. Подсыпали чего-то. Изнасиловали. Пустили по рукам. Издевались, били. Сигареты об нее гасили. В общем, психическая травма. Отвращение к мужчинам на всю жизнь. И при этом дикая неутолимая страсть. Прямо нимфомания какая-то. Да. Ничего не может с собой поделать. Жизнь - ад. И никто не хочет понять. Все презирают. Глумятся.
Я слушаю это и вдруг до меня доходит. Ведь это же дочь моя собирается летом в Саратов ехать! В консерваторию поступать. Что же это такое? - думаю. Смотрю, и вправду дочь рядом со мной на полу лежит. Жалкая такая, худенькая, да еще в этих дурацких сапогах.
- Это же не люди! - кричит, - Это звери. Хуже зверей. Посмотри, во что они меня превратили! У меня же, - кричит,- всё отбито! Я долго не проживу. У меня детей не будет никогда.
Показывает мне руки и бедра а там какие-то страшные рубцы. И плачет, плачет. Тут уж и я заплакал. Представляете, с чужой девушкой такое случись и то жалко. А тут родная дочь. Лапочка-кровиночка. А она говорит: «Это еще не все. Ты сюда посмотри. И показывает мне руки и бедра а там какие-то страшные рубцы». И поворачивается ко мне животом. А у нее на лобке волосы выбриты и сделана татуировка. Совершенно непристойная татуировка... Такое изображено! Просто стыд... Ужас…
А у нее уже и слёз нету никаких. И на лице улыбка. Глазёнки блестят.
-Ну что, папочка? Нравится? Возбуждает? Это я специально для тебя сделала. Смотри, смотри, не стесняйся…
Я даже передать не могу этой жути, этого оцепенения... Дыхание остановилось. Вспотел весь. А она невинным таким голоском: «Ты ведь всегда меня хотел? Правда? Я же чувствовала. Просто боялся себе в этом признаться. Но ведь это же глупости. Кто сказал, что это плохо? Я ведь и сама тебя хочу. С самого детства. Помнишь как ты меня мыл? Мне до сих пор снится...»
Глаза закрыла мечтательно... А я в шоке. В параличе. ...Посидела она так немного и шепчет: «Знаешь, как я об этом мечтала?.. Вот сейчас... сейчас... Папочка... Иди ко мне, миленький. Я же люблю тебя. Ну иди. Иди скорее!»
И я вдруг чувствую... хочу её. Безумно хочу! И мне ничего не стыдно. И наплевать на все условности, запреты... Удаль вдруг какая-то проснулась. Нельзя?! Вот и хорошо, что нельзя!! Пусть нельзя! Пусть грех! Так ещё слаще, ещё приятнее...
…А она лежит такая соблазнительная. Такая вся невинная, трогательная, чистая…Я, не в силах уже сдерживаться и всё ещё продолжая плакать… Да, да, я плакал, потому, что так много всего в душе у меня сшиблось… Невыносимо, страшно, сладко… И вот я… Я, почти ничего не соображая… А она тянет меня руками на себя… А что мне оставалось делать?.. И вот когда я уже взгромоздился на неё и попытался… Да, да, я попытался… Смотрю, а это и не дочь вовсе… Это жена подо мною… Глядит с ненавистью. Убить готова. Но в то же время, кажется, горит желанием. Извивается вся, прижимает меня к себе. Даже больно стало...
- Ну, - говорит,- чего остановился? Давай!!
Я конечно стараюсь, как могу, но чувствую, ничего не получается. Эрекция опять куда-то подевалась. Да и желание пропало. Тут ведь лаской нужно, а не грубостью… А этой дуре, лишь бы поорать. «Что ты как дохлая муха! …О, козёл! Ничего по человечески сделать не может!»
Ну разве так можно? Все знают, нельзя мужчину в интимной ситуации оскорблять. Он же и правда импотентом сделается. Грубиянка! Самой ведь хуже будет. Естественно у меня всё окончательно пропало. Она как это почувствовала у неё аж морда вся перекосилась. «Сволочь! Кастрат! Педик паршивый! Козёл!»
И со злости меня как толкнет. Я с неё скатился, да как треснусь головой об ножку стола. Искры из глаз брызнули. Чуть сознание не потерял, честное слово.
|
